Всемирный следопыт, 1929 № 02 - Страница 37

Неприятное впечатление получается от таких неуклюжих рассказов, типичным примером которых является рассказ «То, что было». Автор затрагивает тему о создании дешевой химической пищи, чем вызываются перевороты в промышленности, но беседы, отрывки лекции, рассуждения загромождают повествование так, что совершенно исчезает фабула и художественность произведения.

3. ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКИЕ И СМЕШАННЫЕ — составляют последнюю категорию рассказов. Сюда следует отнести рассказы, не подходящие под условия объявленной программы конкурса.

Бойким и отделанным языком написан рассказ «На крыле аэроптера»; его едва ли можно отнести к категории научной фантастики. Это скорее чисто приключенческий рассказ, так как никаких научных обоснований новому изобретению не дается, а берется как основа рассказа уже готовый аэроптер и дальше описываются приключения лиц, оказавшихся на нем. Такого же характера «Записки чудака», — где говорится о машине времени, якобы действующей в прошлом не далее 1915 года, в эпоху которого захотел вернуться старый чиновник бюрократ. Но автор делает намек, что здесь играет роль не какое-либо изобретение, а гипноз. Свежим, бодрым языком написан небольшой рассказ о старике-охотнике «Дедушка Прокоп». Тепло написаны воспоминания из жизни старого Харькова «Погибшая сила», имеются несколько других исторических, психологических и иных довольно удачных рассказов, но все они не отвечают программе «Следопыта» и объявленным условиям конкурса.

Необходимо добавить несколько общих замечаний о технике писания присланных рассказов. Большинство авторов крайне небрежно отнеслось к литературной обработке своих произведений. Вероятно многие думают, что если имеются факты или намечен сюжет, фабула рассказа, то достаточно записать на бумаге свои мысли, чтобы сразу получилась повесть, рассказ, очерк и пр. Надо помнить примеры лучших наших писателей: Толстого, Гоголя, Горького, чтобы проследить, как они отделывали, переделывали, уточняли выражения, чтобы возможно правильнее передать намеченную мысль и ярко представить задуманный образ. Нельзя забывать также, что каждый рассказ должен иметь гармоничное «архитектурное» построение: завязку, динамическое рязвертывание фабулы и удачно построенный конец.

Между тем много ценного, интересного материала прислано в совершенно сыром, неудобочитаемом виде, где нагромождены без толка и порядка разрозненные факты. Например, охота на горного медведя в рассказе «Псху» описана в нескольких строках, а приготовления к поездке — на нескольких страницах.

Следует также указать на недостаточные заботы о художественной обработке рассказов. Многие авторы пишут крайне «протокольно» вместо того, чтобы типичными яркими штрихами создавать картину, которую автор хочет показать читателю. Например, какое впечатление может вынести читатель из такого описания встречи героя с допотопным чудовищем: «Из-за деревьев показались пять допотопных птеродактилей — два самца и три самки с детенышами, я посмотрел на них, повернулся и пошел дальше».

Необходимо возможно строже и тщательнее относиться к производимой работе, стараться давать в ярких, живых образах, освещенных революционной мыслью, свои наблюдения и проблемы новой жизни Союза, чтобы и язык и содержание произведений были созвучны переживаемой великой эпохе.

Хотя большинство присланных рукописей представляют еще сырой материал, но следует надеяться, что искры дарований, вспыхивающие в грудах необработанных страниц, впоследствии разовьются в нечто более мощное, глубокое и полноценное, нужно только не терять связи с жизнью и наукой.

В заключение еще несколько слов о темах, которые избирали для большинства рассказов авторы, — нельзя не поражаться странному течению их мыслей. Их тема большей частью основывается на «невероятных ужасах», которые должны воздействовать на читателя. Лаборатория, в которой происходит то или иное открытие, находится по меньшей мере в Гималаях, а то и в Тихом океане. Она обязательно должна быть, по мнению авторов, «необыкновенная», вход в нее должен итти по лабиринтам, изобретатель ест искусственную пищу и т. п.

К чему все это? Если бы авторы немного задумались над вопросом о месте действия их героев, то поняли бы, что вовсе не надо начинать рассказ с падения аэроплана прямо туда, куда нужно автору. Это звучит фальшиво, навязанно.

Также, зачем лаборатории — обязательно «профессоров» — сооружать на вершинах гор или в подземельях. Сейчас не время испанской инквизиции.

Многие авторы строят самую замысловатую приключенческую фабулу, надеясь прикрыть ею свою вопиющую безграмотность. Так, один автор нагревает кислород до икс градусов, превращая его в сухарь, — «засушивает» кислород. Невероятно, но такова «научная» фантастика одного из участников конкурса. Или герой другого рассказа спускается в океане на обыкновенной подводной лодке на глубину более десяти километров!..

Нам не нужно рассказов, в которых герой мчался бы обязательно на невиданных аэропланах, открывал «тайну жизни» и «сушеный кислород». Нам нужна революционная фантастика, основанная на действительных последних достижениях советской науки. Разве мало открытий? А музыка инженера Термена? А опыт проф. Михайловского в Ташкенте по переливанию крови, когда умершей обезьяне, после вливания свежей крови возвратилась жизнь? А достижения академика Павлова?..

Не надо невероятностей, а нужны наши революционные и научные достижения на базе проблемы будущего, — в этом основа научно-революционной фантастики.